Рассказы подруги о всякой нечисти. Сибирская нечисть Истории про нечисть на реальных событиях читать

В этой истории я сам был невольным свидетелем странного явления. Описанное ниже было на самом деле. Все действия происходили в деревне, в которой мы отдыхаем летом(с тяпкой и лопатой в руках, по уши в навозе, кормя комаров и слепней). Дервню назовем Ху..во-Кукуево, так как она находится в такой глуши, что там даже навигатор глючит, а смартфоны ловят только радио, причем одну станцию. Чтобы добраться в деревню, надо 50 километров ехать из города, потом вкривь с дороги еще 20 километров по лесам, болотам и такой убитой дороге, что даже если и удается доехать до деревни с первого раза, то по огороду после такого сафари ходишь в припрыжку и пьешь таблетки от морской болезни.

Признаться по чести, Регина не очень любила шум в общежитии. В этом плане ей повезло: безликое и бесстрастное распределение поселило её и её соседку на самый верх студенческого общежития №1, а именно - на четырнадцатый этаж. Всего на этаже было пять комнат, и только три из них были заселены. Пятеро человек на этаже не могли создать явного шума. Но сейчас Регине была нужна просто сверхтишина. Уже целый час она билась над материалом для семинара, но продвинулась ничтожно мало. Ответы отказывались складываться в единую структуру для завершающего вывода, и это сильнее всего давило на нервы.

Жила у нас соседка по площадке. Старая уже. Добрая, верующая. Раньше пенсионерам и ветеранам довольно приличные продуктовые заказы выдавали, ну так она ничего себе не оставляла. Раздавала всё.. Покупала соседским детям конфеты и все такое. Странности у неё были, конечно. Бывало, выходишь, а она дверной косяк своей квартиры водой кропит. Мы, дети, смеялись над этим, конечно. Нас тогда в атеистическом духе воспитывали. Тогда ведь слово «религия» было почти ругательным.

Отрывок из книги Андрея Буровского «Сибирская жуть»:
——
Вероятно, истории про усадебную нечисть, колдовство и гадания находятся в Сибири в таком же «загоне», как и во всем мире, но на совершенно особом месте находятся истории про нечисть, обитающую в лесах, а также в заброшенных строениях и деревнях. Эти истории вовсе не перестали рассказывать, в XX веке эта фольклорная тематика не исчезла и не ослабла, и причина этого тоже понятна: в Сибири даже в очень населенных местах в крестьянском хозяйстве всегда была очень велика роль охоты, путешествий, отхожих промыслов, торговли. Без всего этого попросту не было хозяйства. Уже в XIX веке сибирский крестьянин вынужден был активно торговать, а города были часто далеки от деревень. Ехали дня два-три, а то и неделю, причем ехали зимой, когда останавливаться под открытым небом было почти невозможно. Значит, люди постоянно оказывались в избушках, в домах, обитаемых только часть года, фактически в брошенных людьми помещениях, где, по точному определению А. К. Толстого, «долго ли другим хозяевам завестись?».
То же самое касается и охотничьих избушек или строений, которые делаются на заимках и на покосах, - все это строения, обитаемые только часть года. Строения, в которых, как говорит опыт человечества, всегда заводятся другие «хозяева».
Россиянин в Сибири постоянно оказывается в таких помещениях, и если пласт историй про столкновения с другими «хозяевами» невелик - я отнесу это на счет выполнения людьми некоторых важных правил. Конечно же, в семье не без урода, но все-таки в Сибири довольно строго выполняются правила поведения во временном жилище.
Во-первых, в такое жилище принято входить как в обитаемое: снимать шапку, кланяться у входа, просить разрешения войти и воспользоваться жильем. Многие люди громко рассказывают о себе, объясняют, почему им понадобилось жилье, и даже иногда вслух обещают себя вести «правильно». То есть ведут себя уважительно, признают правила поведения и первенство «хозяев».
Во-вторых, неукоснительно соблюдаются правила поведения во временном жилище. Пока ты в нем - ты можешь пользоваться всем, что в нем есть, включая дрова и еду. Но, уходя, обязательно оставляют дрова и запас пищи. В этом, конечно, сказывается элементарная справедливость и понимание, что «пока я здесь, мой-то дом без хозяина». Но не только. Сибирские условия заставляют делать поправку на климат, на образ жизни в малонаселенных местах. Мы не знаем, кто и при каких обстоятельствах будет пользоваться этим жильем. Тот, кто придет после нас, может не иметь времени наколоть дров - например, если человек войдет в избу обмороженный или с пораненными руками.
Не так уж часто, но вполне реально складываются ситуации, когда от корректного поведения пользователей жильем зависит здоровье и даже жизнь последующего пользователя. Традиция учитывает это, и «хозяева» жилья принимают это во внимание. Во всяком случае, никакие сложные ситуации и необычные истории не связаны с жильем, которое используется человеком всего 2-3 месяца, а то и несколько недель в году.
Соответствующий пласт историй связан с заброшенными деревнями. Эта реалия - заброшенные деревушки - тоже вовсе не чисто сибирская, но у нас этого как-то особенно много. Остается удивляться тому, как быстро разрушаются дома, из которых навсегда ушли люди. Охотничья избушка или сарай для сена на заимке могут простоять по сто лет и больше, хотя пользуются ими по 3-4 месяца в году, а остальное время они стоят заброшенные. А вот дома, из которых ушел человек, ветшают и разрушаются совершенно стремительно. Буквально лет за двадцать дома превращаются в сущие руины, а за тридцать-сорок практически исчезают. Дольше всех сохраняются почему-то баньки. То ли дело в том, что баньки сочетают простоту постройки и большую основательность, прочность сруба. То ли они больше нравятся новым «хозяевам» деревни… этого я не могу сказать.
С заброшенными деревнями, в домах и в банях которых мне приходилось ночевать неоднократно, у меня связано по крайней мере два наблюдения о необычном.
Первый раз я наблюдал эти эффекты в 1982 году в деревне Усольцево, лежащей на одном из островов Ангары. В это время в Усольцево жили только три старухи и старик, причем вовсе не муж одной из них: его собственная старуха померла несколько лет назад. Жалкие остатки уже несуществующего общества, эти старики ютились в двух домиках, а остальные двенадцать или почти развалились к тому времени, или пустовали и начинали разваливаться.
Это были красивые дома, сделанные добротно и со вкусом. Изящная резьба покрывала наличники окон, коньки крыш, столбики крылечек: строили для себя, готовились жить сами. Грустно было входить в дома, навсегда покинутые теми, кто строил их так ладно и любовно, кто резал по дереву, украшая свою жизнь и жизнь потомков.
Вдруг за моей спиной резко хлопнула дверь. Порыва ветра не было, да и дверь была не открыта, а плотно прикрыта в этот момент. Что-то открыло дверь и с шумом захлопнуло при полном безветрии.
Да, эта хлопнувшая дверь… И сразу же как будто звук шагов по заросшей травой сельской улице. Заскрипело дерево. Да, открывалась калитка. И опять зазвучали шаги. Легкие шаги быстро идущего, спешащего человека.
Галлюцинация? Бред? Мне стало жутко, неприятно, и я быстро пошел к берегу реки, к единственным жилым домикам.
Сельская улица-дорога оставалась неровной, местами глубокие колеи хранили дождевую воду. Возле одной такой промоины глубоко в землю ушел след. След мужской ноги, обутой в сапог; след еще заполнялся водой.
Помню отвратительное ощущение непонимания. Происходило что-то, не имевшее ничего общего со всем моим опытом жизни; со всем, чему меня научили и что я считал всю жизнь истиной. У меня не было совершенно никакого способа хоть как-то объяснить происходящее. Потому что в эти годы я оставался почти полным советским атеистом, разве что склонным соглашаться, что «вообще-то что-то есть» (как это свойственно очень многим атеистам). То есть я был совершенно убежден, что надо принадлежать к Церкви… Но и это убеждение было скорее политическим, было демонстрацией того, что никакие коммунисты своей цели добиться не в силах, моя семья и я лично никакого отношения не имеем к их бредовым затеям и дальше иметь не собираемся.
Но происходящего я не понимал, под защитой себя не чувствовал и испытал отвратительное, очень сильное - до тошноты - чувство испуга и совершеннейшей беспомощности.
Поверхность реки морщил ветер, мелкие волночки накатывались на гальку и крупный песок; открытая ветреная даль была и красивой, и уж, конечно, очень прозаичной. А возле жилого, неразрушенного дома на скамеечке сидела бабушка Алена, положив обе руки на клюку. И это тоже был кусок прозы жизни, чего-то очень здорового, очевидного и реалистического.
- Нагулялся? Молоко будешь пить?
- Буду!
Дефицит общения у старухи был совершенно чудовищный, и минут за десять разговора между нами возникла такая доверительность, что я вполне уже мог спросить: что это, мол, такое ходит по деревне… а не видно?!
- Ходит, батюшка, ходит! - подтвердила весело старушка.
- А кто ходит-то?!
- Да хто его знат? Ходит и ходит… Давай молока подолью.
Не в первый и не в последний раз я столкнулся с мировоззрением, совершенно противоположным мышлению интеллектуала. Мне нужно было, чтобы все явления находили место в некой схеме. Если происходило то, чего не может быть, я очень удивлялся и начинал искать объяснений - как же так?!
А старая бабушка Алена вовсе не нуждалась ни в каких объяснениях. Все, что происходило вокруг, просто учитывалось: есть вот и то, и то, и то… Картошка прорастает, если ее посадить, а если ее поджарить, она вкусная. В деревне есть коровы, а в тайге - олени и лоси. Сама картошка в лесу не растет, зато малина - растет. По деревне стучат калитка и дверь, а в грязи находятся следы ног… Все это есть, и все тут. А как все это объяснить - неважно, и вообще пусть умники и объясняют, деревенской бабке это, может быть, и ни к чему.
Во всяком случае, никаких объяснений бабушка Алена мне не дала, сказала только, что он безобидный, не трогает, и налила еще молока.
А я больше не пошел в глубь деревни и не стал изучать, кто здесь ходит.

У меня есть подруга, беседовать с которой одно удовольствие, причем на любую тему, в т.ч. и о мистике. Однажды подружка начала рассказывать про своего “подселенца”. Так как явления в этот день возможны не только в лесу, но и в родном доме.

— Я не раз видела Его, — сказала подруга.

— Кого это – Его ? – Спрашиваю.

— Да не знаю кого. Но то, что видела, это факт. У меня накануне с сайт мужем большая ссора была, чувствовала уже тогда, что, наверное, расстанемся. И вот под утро, в полпятого утра, я его услышала.

— Что именно?

— В подъезде лифт уже «проснулся», люди некоторые на работу, а у меня в квартире со стороны ванной-туалета по коридорчику несется Нечто. Я спросонья думаю – ну ладно, добежит до комнаты, до дверей, попугает, и уберется восвояси. Нет. Оно пронеслось по комнате, добежало до моей кровати и… я поднимаюсь над кроватью, я парю в воздухе, оно меня подняло и с неимоверной силой закружило, как в страшном торнадо, вокруг своей оси. Как я кричала, но уши-то мои слышали этот дикий крик, а звуки не возникали. Легкие мои сперло, дышать не могла.

Я как заправский знаток мистики говорю подружке:

— Так это у тебя, дорогая, сонный паралич был, не ты сайт одна его испытывала, тем более стресс у тебя. Почему ты думаешь, что это он тебя кружил, ты ж его в общем-то не видела?

— Да видела, — говорит, — еще как видела. Думала, не переживу такое. Я так думаю, оно меня за аборт наказывало. В окна мои смотрят прожектора соседнего рынка. Когда Оно откатилось от меня, то на фоне достаточно освещенных окон появилась фигура, темный силуэт, и это нечто прыгало угрожающе и замахивалось в мою сторону огромными ручищами.

— Может, это твой домовой? — Вновь поинтересовалась я.

— Не знаю, нет, не могу сказать. Мне пришлось обратиться к гадалке, и она мне сказала, что это не может быть домовой, ибо те малые ростом и при себе имеют бабку, т.е. домовую, довольно милые создания, даже не страшные. А это больше похоже на неупокоенную сайт душу.

— Но у тебя же совершенно новая квартира, и там никто до вас не жил, как такое возможно?

— Гадалка объяснила это происками некой женщины, которая очень давно внесла в мой дом прах умершего человека, конкретно — положила под ванной. Мне нужно было его найти и занести на могилку или хотя бы на кладбище, а я просто вымыла там пол, но я же не знала, что у меня там. Вот с тех пор якобы и затесался покойничек.

— А чем тогда дело кончилось?

— Я знала, что следует читать молитву, но Это мне не позволяло. Это было мучительно, губы словно склеенные, ну, а потом все же прочитала “Отче наш”, и Оно рассеялось, словно черный дым, в сторону комнаты, просто исчезло. Тем, кто с этим не сталкивался, кажется, что это просто ужас сайт и “я бы с этим не смог жить”. Знаешь, когда обычная дневная жизнь страшнее мрака ночи, то на выходки этого Нечто просто не остается сил.

— А что сейчас, проявляет себя?

— Притих немного, я его усмирила святой водой и свечой, обошла все углы, всю квартиру, с тех пор дремлет. Но то, что Оно рядом, я знаю. Оно ведь за мной таскалось повсюду, и на работу, и домой. Я Его постоянно видела. Блин, раз я долго смеялась с кумы. Она частенько ко мне хаживала в гости, и с ночевкой не раз. Однажды сидим с ней на кухне, чаек-кофеек. Я ей говорю: «Катя, мы сейчас с тобой не одни здесь». Она мне: «Ты что, ошалела совсем, чего пугаешь?» Я ей: «Сама сейчас увидишь».

Достаю свой фотоаппарат и начинаю водить по двери, пространству коридора сайт (я не раз так развлекалась, с тех пор как примирилась немножко с присутствием этого Нечто, пыталась взять его в кадр), и вот на экране моего фотоаппарата появляется изображение этого… не знаю, как сказать. Нет, Оно не лохматое, не пушистое, какое-то синеватое, и ручки есть, и ножки скрюченные, голова аккуратная, глаза светятся. Оно спиной касалось зеркального шкафа и, заметив слежку, попятилось в сторону зеркала, там и пропало. Что творилось с моей кумой, сказать, что обалдела, не сказать ничего, ну просто в ауте была. Ко мне больше ни ногой, даже на чаек. Кстати, если сделать фото, то Его там нет. Я пробовала, но техника все ж это чувствует. И еще, связываю я это не только с этим якобы прахом. Нечто жило в моем доме всегда, сколько себя помню. В нашем роду и ведьмы были сайт – прабабка, ну как, не совсем родная – мачеха моей бабушки. Она жуть что творила, могла по земле кататься в своем дворе, наутро вся скотина у соседей умирала. “Глазила” людей запросто, просто рукой по спине проводила, и вот уже кто-то болен.

— А может, и в свинью обращаться могла?

— Не знаю, но дурная энергетика была у бабки, помереть вообще долго не могла. Пришлось крышу вскрывать, орала на всю деревню.

И вот думаю, настолько сильна была эта энергетика, что не передавшись в виде дара, все же каким-то боком задела меня, я, понятно, еще малой была. Я всегда это чувствовала, видела, оно жило у нас словно домашнее животное. Меня и мамочку мою одеялком укрывало, кроме одного случая, когда маме пощечину знатную залепило.

— За что?

— А все за то же, за аборт. сайт Мы с ней спали вместе на диване, ну и в ночь после аборта просыпаемся от хлопка, свет включили, мама плачет, а на щеке у неё красуется красный след от пятерни. А бабку мою и вовсе душило. Бабка-то моя скаредной была, все деньги копила, мамку не баловала, принесет с работы котлету, вот и весь праздник у ребенка. Так вот, Он наказывал ее за жадность, душил по ночам, бабка орала как резаная. И свекровку мою не жалует. Она приехала к нам погостить и наутро выдает: “Дюже плохая квартира. Как живете тут? Я всю ночь не спала, оно ж меня замучило, душило, качало, торкало и т.д.”. А я думаю: “Каков человек – таков и приём”.

— Помогает тебе, не совсем все плохо?

— Он ребенка моего, дочку младшую, затерроризировал. Он ведь не котик, страшненький, боится сайт его дитя, кричит, плачет, тычет ручонкой, мол, дядька там. Ну, я и поговорила с Ним по душам. Мы на тот момент расстались с мужем, ушел он к другой. Я говорю: “Совесть есть? Что пугаешь дитя, мне и так бед хватает, одна с детками осталась, только твоих выходок не хватает. Ты б лучше тех наказал, кто нам жизнь подпортил”. Строго так поговорила, и, не поверишь, наутро звонит экс-супруг и говорит мне, что переживает за нас, не оставляй, говорит, провод от стиралки в сети, когда достираешь, а то у нас вчера вспыхнул, еле потушили. А в обед свекрушка позвонила и говорит, мол, проверяй машинку-стиралку, вот у меня вчера вечером… И понимаю я, что мой поселенец везде успел и наказал, как и просили. Теперь сгоряча боюсь что не так сказать, а вдруг.

— Вот черт! сайт – Говорю.

— Нет, это не черт, я тебе про черта расскажу.

— Ну блин, думаю, неужто и это есть?

— Мой папка любил на рыбалку ходить, с утра часов в пять подымался — и на речку. И вот однажды прыгнул на него черт сверху, насилу отбился. Всё как описывают: страшное, вонючее, рога и копыта присутствуют.

— Так, может, папа подогрелся с утра, ну, там водочки для сугреву…

— Нет, был как стеклышко, да и вообще особо не пил. Я ему верю.

— Ну, а что твой подселенец, что думаешь с ним делать?

— Пока все тихо, я ведь с ним контакт пыталась установить, молочко там, хлебушек на ночь, только гадалка остерегла меня это делать, не нужно с ними особо “близкие” отношения заводить, как ни говори, а все же черти человеку не сайт друзья. Я квартиру освятила, и надеюсь, Он убрался.

Всем привет!!! Вот недавно наткнулся на ваш сайт, дай, думаю, и своих парочку историй скину..
История 1:
Этот случай мне рассказала мама, было ей тогда лет 6-7, жили они в деревне, и вот в один осенний вечер сидят они семьей, ужинают, вдруг слышат стук в дверь, странно как-то, ведь двор уже заперт,д а и кто в такое время шастать будет, отец спросил:
”Кто?” – в ответ только очередной стук. Ну что делать, взял отец кочергу и пошел к двери, только приоткрыл, как в дом ворвались два поросенка и с диким визгом начали носится по прихожей, все были в шоке, что за поросята, ведь в хозяйстве только одна большая свинья.
Тем временем свинюшки метнулись в комнату, все за ними. То, что они увидели, повергло всех в шок – по среди комнаты стояли рядом поросята и молча смотрели на иконы, висящие на стене. Простояв так секунд 10, поросята с визгом бросились к выходу и исчезли в дверном проеме. Отец семейства выскочил вслед за ними, но во дворе была глухая тишина. Самое интересное, что сторожевая собака, которая реагировала на каждый шорох, спокойно лежала в будке. Хозяин быстро нашел какую-то палку, вытесал кол и вбил по среди двора, в этот момент, как говорит мама, она увидела как по колу пробежала искра как от электричества и запахло пеленой шерстью.
”Ну все, поймал, -сказал отец, – завтра прибегут!”
На следующее утро прибегают соседи, муж с женой, оба красные, распаренные, он яко-бы за гвоздями, а она за солью.Всем стало все ясно, но виду никто не подал, про эту парочку давно по деревне ходили разные слухи. Больше подобного не случалось.
История 2:
Рассказал эту историю мой дядька (мамин брат), случилось это в той же деревне, только чуть позже. Пошли они раз с товарищем на ночную рыбалку, наслышались, что рыба ночью в камыши прячется и её хорошо подсакой оттуда тягать. Вот идут они, значит, вдоль камышей, по пояс в воде, тягают мальков, как вдруг слышат – треск в камышах, ну, думают, щука кг на 5 не меньше, опустили тихо подсаку в воду и давай по камышам ногами лупить, добычу загонять. Слышат, что-то тяжелое ударилось о сеть, поднимают подсаку, но то, что они увидели, было далеко не рыбой. В свете луны им показалось, что это бобер, ну зачем им бобер? Взяли его за шкирки да и кинули подальше в воду. А это лохматое “нечто” отплыло метров десять и давай хохотать с горе-рыбаков. Что тут говорить, мчались ребята, не чувствуя земли под ногами до самой деревни, все побросали и подсаку, и сумку с добычей. Дядька говорит, что на всю жизнь запомнил этот пронзительный смех. Больше они ночью на речку ни ногой.
Вот такие истории на ваш суд, хотите верьте, хотите нет.

Этнограф В. Перетц, живший в прошлом веке, в статье «Деревня Будогища и ее предания» приводит рассказ о «стуках нечисти в дверь». Нечистая сила принялась однажды ночью барабанить в дверь дома местного лавочника.

Хозяин дома, всполошенный стуком, кинулся к двери, распахнул ее, но никого не обнаружил за нею. Он закрыл дверь. Снова — громкий стук и очень громкий крик: «Открывай!» Лавочник опять открыл дверь. Никого за порогом не было.

И так продолжалось до самого рассвета:

— Открывай!.. Открывай!..

Или вот другая вполне типичная история о звуковых сигналах чуждого. Ончуков в «Северных сказках» цитирует воспоминания крестьянки Степаниды из деревни Корельский Остров. Степанида отправилась как-то раз по ягоды в лес. Едва она начала собирать

ягоды, присела возле какого-то куста, как вдруг слышит — закричал из непролазной лесной чащи человек. Да и не просто человек, а родственница Степаниды, ее сватья Маланья. Крестьянка узнала ее голос.

— Вставай, пошли! — кричит.

— Да пошли!

Крестьянка потом рассказывала Ончукову:

— Ой, до того он меня напугал, аж дрожь пошла по сердцу, переменилась я в лице.

Еще сообщение на ту же тему, записанное Ончуковым.

Николай Кузьмин из деревни Сюзань вспоминал: однажды заночевал он в избушке на берегу лесного озера, но выспаться не удалось.

— Не дало, выжило. Ходит, гремит по крыше.

Несколько раз выбегал Кузьмин с горящей берестой в руках из избы, освещал ею крышу, осматривал. Никого там не обнаружил. А едва снова входил в избушку, тут же кто-то начинал топать по крыше сапогами, ходить по ней туда-сюда.

В. Добровольский в «Смоленском этнографическом сборнике», изданном в 1891 году, ссылался на свидетельство двух русских крестьян, тоже услышавших нечистую силу. Мужики собирали в лесу смолу и припозднились. Ночь застала их вдали от родной деревни. Вдруг слышат: над лесом пронесся свист. Был он таким сильным, что уши у обоих мужиков заложило.

Они рассказывали:

— Испугались оба, стали тикать. Как свистнул снова! Мы бежим, а лес над нами словно валится от свиста. Бежим мы, а «он» снова его нагибает и свистит, пугает. За лес выбежали, а «он» все над нами хлещет, свистит; смотрим вверх — ничего над собой не видим. Все, что у нас было, побросали — едва сами убежали.

В 1927 году на железнодорожной станции Трудовой Читинской области случилось событие, отдаленно схожее с происшествием в доме лавочника в Бу-догищах. По словам непосредственного участника события Федота Дутова, в новогоднюю ночь в доме, где он жил со своими родителями и братьями, поднялся переполох.

— Только мы легли, — рассказывает Дутов, — еще не уснули... Застукался! На террасах — там окна большие были — застукался так, что аж эти окна задребезжали.

Федот схватил топор, а его старший брат Иннокентий — револьвер.

— Вышли — никого нет, — вспоминает Федот. — Кругом обошли всю ограду — никого нет. Только в дом зашли, дверь заложили, еще не успели присесть — опять тошней старого застукался. Мы снова вышли — никого нету. И вот он примерно простукал так... Ну до часу ночи... Так продолжалось дней десять, наверное.

Куда, впрочем, более жуткое испытание выпало на долю Акулины Суворовой из села Ичура Бурятской АССР. В 1943 году Акулина была малолетней девочкой. Ее воспоминания о происшедшем выглядят так:

— Отец на фронте... Мать уехала в город. Уехала продавать молоко. Мы назвали подружек ночевать. И в эту ночь нас «пугало». Только мы спать легли, как забегали по постели ноги, собачьи, кошачьи. Раз, другой... Мы испугались, под одеяла залезли. Вдруг грохот получился — треск, гром. Полетели стекла из окон, заорали кошки — и все тихо стало. Зажгли мы коптилку, давать искать: ни кошек, ни собак, и, главное, все стекла в окнах целы.

Пугало, говорила Акулина Суворова.

— Да, пугало часто где, — заверял фольклориста Балашова на берегу Белого моря крестьянин Арсений Заборщиков из деревни Варзуга.

И приводил такой пример: — Вот ручей был Кипокурский. Так пока старики крест не поставили, едут если, бывало, люди после полуночи мимо ручья, полные сани тут же насадятся кого-то невидимого, что и олени не могут сани-то тащить. Теперь крест уж упал, а не пугает.

Михаил Кожин, односельчанин Заборщикова:

— А вот такой случай еще был. Пошли мы копать ягель. Ну накопали, потом у елки устроили танцы... А как потянулись ложиться спать, тот «оно» и запело. Сашка, дружок мой, шепчет: «Поют!» А монашка Анна — она с нами была — и говорит: «Давай! Кого, — говорит, — поет! Сами наплясались да нашумелись, с того и кажется!» А сама ходит вокруг ели, да крестится, да молитву читает. А нам между делом покрикивает: «Сказывайте сказки!» Ну чтобы не слушали.

Кожин вспоминает и о другом таинственном случае, бурно обсуждавшемся в деревне Варзуга за несколько лет до того, как фольклорист Балашов посетил эти места. Земляки Кожина ехали поздним вечером по лесу на оленьей упряжке. Остановились по малой нужде, послезали с саней... А вокруг — сугробы, снега, лес мрачной стеной.

— И вдруг, — рассказывает Кожин, — зачудило, зашумело там. Нечистая сила! Они собаку спустили и науськали. Собака по сугробам — в лес, да как начало там тут же собаку драть!

Через пару минут выбросило из лесной чащи к ногам опешивших путников собачий труп. А на санях лежали горой свеженапиленные дрова. Дружно матерясь, мужики похватали чурбаки с саней и принялись швырять их один за другим туда, где в чаще чудило и шумело.

Кожин, заканчивая рассказ, сказал с усмешкой:

— Ну а как полетели все поленья назад да как зауськало с еще большей силой да засвистело, так они уж и замолчали.

Великий страх обуял мужиков. Толкаясь, они попрыгали в сани и, нахлестывая оленей, дунули прочь от этого страшного места.

Невидимка, «пугающий» в доме или в лесу, — один из наиболее популярных героев быличкового фольклора. Он деятелен, порою не в меру суетлив, всегда вызывающе дерзок, зачастую агрессивен и по числу упоминаний о нем занимает первое место в списке героев быличек двух последних столетий. Нет числа его проделкам!

Да вот хотя бы такой случай. Его приводит Померанцева. По словам очевидца, он ехал зимой на пару со своим приятелем на санях по лесу. Лошадь, впряженная в сани, неожиданно остановилась, и никакие понукания не смогли сдвинуть ее с места. Очевидец сообщает:

— И вдруг как с саней что-то невидимое повалилось, точно железа пуд! И покатилось, и застучало в сторону.